ЯНЕК МЯГГИ: КРОВОЖАДНЫХ ПОТРЕБИТЕЛЕЙ СМИ НЕОБХОДИМО НАЧАТЬ ЛЕЧИТЬ ПРЯМО СЕЙЧАС

В детстве я часто смотрел с бабушкой ее фотоальбомы. Однажды я спросил: почему на фотографиях так много мертвых людей? Бабушка объяснила, что при жизни снимок человека не всегда удавалось сделать.

Однако эти тела моих близких родственников были прекрасны. Тщательно причесаны, в приличном костюме или платье, в окружении цветов. Я доволен этими фотографиями, потому что они отражают культуру того времени, и без них я не имел бы представления о внешности некоторых близких родственников.

Больше таких снимков не делают. Теперь мы видим в СМИ оторванные руки, разбитые головы, разорванные тела. Никто не спрашивал погибших, хотели бы они украсить первую полосу популярного зарубежного новостного портала - убитые, изнасилованные, разорванные бродячими собаками? Я уверен, что в их завещаниях нет такого пункта.

С одной стороны, в описании ужасов войны всегда была беспощадность. Книги про Вторую мировую войну, изданные в советское время, также содержали изображения, например, обнаженных жертв концлагерей, поскольку фотографии должны были показать жестокость противника. Кажется, что эти люди анонимы, хотя на самом деле это не так. У них были родители, родственники и друзья.

Пожалуйста, не фотографируйте мои останки, пока не упакуете тело в черный мешок
До войны средства массовой информации избегали публикации лиц погибших. Это было не этично.

Большая часть похорон уважаемых людей проходит с закрытыми гробами, присутствует лишь черно-белая фотография на стене или перед гробом, на которой усопший улыбается. Смерть была табу.

Теперь стало нормой просто написать: «Внимание! Эта статья предназначена только для читателей старше 18 лет. Я подтверждаю, что мне исполнилось 18 лет». В пятницу я насчитал на главной странице портала Õhtuleht 7 изображений трупов – без каких-либо предупреждений. Я, конечно, понимаю, что эти события нужно освещать, поскольку они ужасны. Но я также думаю о том, хотел бы я оказаться сфотографированным в гробу с причесанной головой и приличном костюме после смерти в достойном возрасте, в окружении цветов от близких, или без глаз и с выбитыми зубами где-то в канализационном люке перед отправкой в братскую могилу в черном пакете, на потеху страждущим читателям ERR, Delfi или Postimees? К сожалению, ни то, ни другое не исключено, и в обоих случаях у меня нет будет возможности выразить протест перед тем, как это случится.

Многие украинцы и русские, погибшие на войне, стали кормом для людей, чья жажда крови оказалась сильнее, чем они могли себе представить. Иначе как в топ самых читаемых новостей попадают именно те, что проиллюстрированы наиболее жестокими кадрами кровопролития?

Нужно ли скрывать ужасы войны?

Вероятно, нет. Но деликатность во время войны стала насмешкой. Освещение темы войны демонстрирует не только необычайную жестокость убийц и преступников, но и погоню за кликами СМИ, а также неудержимую жажду крови читателей.

Все, что происходит в Украине, может произойти в Эстонии или где-либо еще. Конечно, то, что происходит с земными остатками человека, например, такого как я, несколько вторично. Я неоднократно посещал эстонские скотобойни и своими глазами видел животных, которые какают от страха перед отравлением газом. И как завершается их освобождение, когда туша обескровлена. Когда поросята лежат в магазине в пластиковой упаковке, им уже все равно. Как и людям в черных мешках.