АЛЛО, ЭСТОНИЯ, ПРОСНИСЬ!

Мне ничего не нужно от эстонского государства. Я работаю. Все время. Меня подстегивает желание чего-то достичь. Каждый день.

Какие чувства вызывает в гражданине Эстонской Республики новость о том, что во втором квартале экономический рост был 0,6%? Между нами говоря, нас это не должно никак беспокоить. Премьер-министр Таави Рыйвас заявил, что рост не оправдал наших ожиданий. А каковы наши ожидания? Кого они трогают? Кто это «мы»?

Как минимум 300-летняя перспектива

Во время семейного ужина с одним признанным адвокатом (десерт приготовил я, остальное – супруга, рестораны остались ни с чем) мы удивлялись, почему многие руководители видят слишком короткую перспективу своему бизнесу и его успеху. Если ежегодно компания не показывает значительного роста, то что-то не так.

Будучи в душе предпринимателями, мы пришли к выводу, что западный мир заглядывает на перспективу не менее 300 лет. Нет ничего ужасного, если, несмотря на постоянные усилия, в некоторые годы или даже десятилетия вместо прибыли объем имущества уменьшается. Нужно просто сохранять свои ценности и цели роста.

Когда-то один из самых богатых землевладельцев Великобритании, герцог Вестминстерский Джеральд Кавендиш Гросвенор ответил на вопрос Financial Times, чтобы он посоветовал молодым предпринимателям, которые хотели бы быть похожи на него: «Пусть они позаботятся о наличии предка, который ходил в друзьях у Вильгельма Завоевателя». Компании Grosvenor Group принадлежат самые дорогие участки в центре Лондона, а также 300 акров в Мейфэйре и Белгрейвии. Значительная часть земель принадлежит семье Гросвенор с 1677 года.

Гросвенор вдохновил меня именно в том смысле, что я должен планировать свою жизнь на перспективу не менее 300 лет – тогда мои потомки смогут ухватиться за его мысль. Думает ли в Эстонии кто-нибудь также? По крайней мере, этого не видно.

Земля неправильных целей или их отсутствия

Мы продаем хутора своих отцов, потому что нам нужны деньги на покупку сверхдорогой квартирной коробки или просто погасить долги; мы уезжаем на год в Австралию, чтобы повеселиться, ведь мы устали от учебы; мы не хотим вступать в брак (в молодом возрасте), поскольку не успели сменить достаточно много партнеров; мы не хотим работать руками, ведь они могут испачкаться, а рубашка пропахнет потом; если нам предложат на пару сотен евро больше, мы без колебаний меняем работодателя.

И потом мы удивляемся, что наша социальная сеть возникла, например, в Австралии, но пользы от нее нет, ведь там сидят такие же безработные официанты, как и мы; нас выводят из себя те немногие, кто на протяжении многих лет пытается что-то создать, а еще мы бесимся, если у них все получилось; мы не можем сосредоточиться и быть смиренными, дождаться своего часа; мы не можем изменить свои цели, только повторяем замшелые мысли о том, что нас спасет (например, НАТО и Европейский союз); мы ненавидим оружие и армию – только идиот отправится на учения или «Весенний шторм». Когда весной этого года на «Весеннем шторме» генерал Рихо Террас спросил, надолго ли я пришел, я ответил, что на все две недели. Он был поражен: «Кто же за тебя работает?» Алло, Эстония, проснись.

Голодные живут лучше, чем жадные

Мы недостойны нашего роста экономики. Поскольку мы видим в экономическом росте возможность большего перераспределения, потребления и бесцельной траты денег, а также пожертвования богатым того, что они на самом деле должны дать бедным (180 миллионов родительской зарплаты нужно разделить между всеми детьми, а не спонсировать жилищные кредиты богатых). Гросвенор был филантропом. Богатство существует для того, чтобы им делиться. Бедные всегда более жадные, чем богатые.

Мы не стремимся построить долговечную Эстонию, ограничиваясь только тем сроком, какой будет длиться наша мучительная, эмоционально истощающая и богатая завистью жизнь. За этим отношением стоят десятки процентов экономического роста, которые красиво смотрятся, если мы хотим жить долго. Здесь. В Эстонской Республике. Хотим жить ответственно не только в отношении своей семьи, но и в отношении всего народа.

Трое моих детей знают, что я планирую прожить не менее 300 лет, даже если я умру намного раньше. Мне ничего не нужно от государства. Никаких подачек. Я работаю. Все время. Меня подстегивает желание чего-нибудь достичь. Каждый день. Чтобы мои правнуки могли сказать, что их прадед позаботился о том, чтобы стать другом Вильгельма Завоевателя. Человек, у которого перед глазами стоит правильный пример, становится сам со временем примером. С государством также.