ПОЧЕМУ ПРЕЗИДЕНТ КЕРСТИ КАЛЬЮЛАЙД БОИТСЯ БОГА?

Президент не была обязана благословлять церковь, церковь хотела благословить президента, на своем языке. Здесь и возникло недопонимание.

Навряд ли в Эстонии найдется общественный деятель, который бы осмелился громко признаться, что он никогда не читал ни одной части самого известного эстонского литературного произведения, пятитомного руководства по осушению болот. Речь идет о «Правде и справедливости» А. Х. Таммсааре.

Некоторые словоохотливые истинные эстонцы определяют через «Правду и справедливость» интеллектуальные способности местного жителя – интеллигентный человек сумел прочесть роман «Правду и справедливость», регулярно его цитирует, а когда затрудняется вспомнить, в первый день каждого месяца теснится в электронной очереди за билетами Таллиннского городского театра, чтобы пересмотреть и/или сглазить театральное воплощение произведения в постановке Эльмо Нюганера.

Однако мир полон интеллигентных людей, которых осушение болот не волнует.

Если я не хожу в церковь и не верю в Бога, это не означает, что Бога нет. Однако он может существовать. Если я хожу в церковь, это не означает, что я встретил там Бога и верю в его существование.

Каждый христианин время от времени атеист – мы все когда-то отрицали Его в сердце; каждый атеист время от времени является христианином – тех, кто не слышал Евангелия, судят по совести.

«Однако посещение церкви в государственные, а также церковные праздники, было бы не искренним, если посещение церкви ранее не являлось для меня частью этих праздников», – написала президент Керсти Кальюлайд на своей страничке в Facebook и получила 3957 лайка.

Я принимаю решение президента, но все же считаю его очень плохим. Раньше обмен рукопожатиями с элитой тоже не являлся для президента частью празднования годовщины республики. В таком случае искренним не будет и обмен рукопожатиями, который на сегодняшний момент обязательно состоится 24 февраля 2017 года.

Несмотря на то, что участие в обмене рукопожатиями многие годы тоже не было для меня частью годовщины республики, я четыре раза участвовал в этом обряде из уважения к тем, кто считает это важным. Будучи абсолютным и искренним в своей любви к стране и ее руководителям.

Если президенту подобает звонить спортсменам, которые выиграли медали (хотя президент и не увлекается этим видом спорта) или победителю песенного конкурса Евровидения, несмотря на то, что сам он музыкантом не является (и у него может быть совершенно другой музыкальный вкус), и поздравлять их, то он должен позволить и христианам благословить свое учреждение.

Президент не была обязана благословлять церковь, церковь хотела благословить президента, на своем языке. Здесь и возникло это недопонимание. Если президент не понимает язык церкви и религии, это еще не означает, что она становится неискренней, если соприкасается с людьми, которые говорят на этом языке, или приходит к ним в гости.

В мире 6000-7000 языков. Никто не может владеть всеми. Однако мы все же можем быть понятыми друг другом. Когда я был в Японии, в каждом храме я искренне соблюдал все, что было для меня чужим. В Марокко и Перу мне и в голову не приходило не следовать местным традициям.

Что конечно же не означает, что президент должна против своей воли стать зависимой от церкви или изображать на своем лице то, что ей изображать не нравится. Она должна оставаться собой. Но уважать традиции. Бог предложил нам жизнь и смерть, но сказал: избери жизнь. Совет есть, но свобода выбора остается.

Спикер Рийгикогу Эйки Нестор во время предвыборной президентской кампании неоднократно подтверждал, что является атеистом, однако это нисколько меня не волновало. Свобода вероисповедания означает право верить или не верить. Эйки не верит, я верю. Оба мы демократы.

Если мы понимаем гомосексуалистов, мы должны суметь понять и христиан – хочется сказать всем тем, кто следит только за той стороной шашечной или шахматной доски, на которой они сами играют. Если на минутку привстать и посмотреть на сторону своего противника, мы увидим свою позицию (и точку зрения) намного шире. Может быть сможем найти и какую-нибудь комбинацию, которую иначе бы и не заметили.

Отдельному гражданину могут нравится или не нравится позиции другого гражданина. Но глава государства должен любить и равно уважать все законопослушные социальные группы, а также их историю и традиции. Горячо и открыто. Проявлять интерес ко всем гражданам.

Если я никогда не ходил в церковь, это не означает, что туда могут и обязаны ходить только те, которые ходили туда всегда и с самого рождения. Традиции всегда можно создавать или разрушать. Более успешны те, которые создают. Гибнут те, которые разрушают.

У традиций могут быть очень необыкновенные причины возникновения. Король Великобритании Эдвард VII (правил в 1901-1910 гг.) никогда не застегивал на пиджаке нижнюю пуговицу, в основном по той причине, что он был large gentelman, однако сейчас мы считаем это частью этикета. Потому что все подражали ему.

Леннарт Мери находил, что церковь является неотделимой частью эстонской культуры и что в протокольную церемонию вступления в должность президента входит и богослужение. Вопрос не в том, верит ли президент, что Иисус восстал из мертвых или нет. Как метко отметил в частной беседе заместитель директора школы дипломатов Вахур Маде, государство не является рациональной вещью. Как ей не является и семья. У государства должны быть традиции, регалии. Разве не звучит абсурдным то, что и сегодня королева Англии Елизавета II посвящает своего сына или внука в рыцари? Но она это делала. Если спросить у Арво Пярта, существует ли Бог, он ответит, что да. Посчитает ли композитор, что его поход в церковь похож на ежегодное собрание филателистов или посещение вечеринки любителей садомазохизма, как это описывал Андрус Кивиряхк? Боюсь, что нет.

В Эстонии по данным переписи населения 2011 года православными себя считают 176 776 человек, лютеранами – 108 513, к ним добавляются около 24 000 представителей остальных вероисповеданий. Более 300 000 человек. От клуба филателистов все же далеко.